Увидел крах Гитлера

- Вадим Сергеевич, ходит легенда, что Мессинг предсказал бесславный конец Гитлеру, если тот пойдет на восток. Правда это? - засомневалась я.

- Да, это не легенда. В 1937 году в Варшаве он выступал в одном из театров и в присутствии тысяч людей предсказал гибель Гитлера, если он повернет на восток, - рассказывает Вадим Сергеевич. - А газеты Польши ее подхватили, напечатали, и о ней узнал Гитлер. Когда же 1 сентября 1939 года бронированная немецкая армия перекатилась через границы Польши, он почувствовал, что оставаться на оккупированной немцами территории ему нельзя. Голова его была оценена в 200 000 марок. Это было следствием того предсказания в театре.

Подчинял своей воле

«Мне удалось бежать в Варшаву, - вспоминал Мессинг. - И там меня узнал по афишам, расклеенным по городу, немецкий офицер. Меня посадили в карцер полицейского участка. Надо было бежать. Я напряг все свои силы и заставил собраться у себя в камере тех полицейских, которые были в это время в помещении участка. Всех, включая начальника и кончая тем, который стоял на часах у выхода. Когда они все, повинуясь моей воле, собрались в камере, я лежал, как мертвый. Потом я быстро встал и вышел в коридор. Мгновенно, пока они не опомнились, задвинул засов окованной железом двери. Они остались в клетке».

И еще случай вспомнил Чернов.

- Ты знаешь, что проделал однажды в одном из министерств Москвы наш чистейший и нравственный Вольф Мессинг? - спросил меня однажды редактор отдела науки «КП» Михаил Хвастунов. - Он заставил, потому что обиделся, одного чиновника, чуть ли не министра, изображать балерину. Представь себе: толстый важный мужик вдруг начал танцевать, подпрыгивать в зале... Его подчиненные ошалели! А ведь Мессинг был далеко от него, на сцене, и прямо в глаза чиновнику не глядел, блестящий шарик ему не показывал.

Мог не дышать трое суток

Сам Мессинг утверждал, что он может слышать - к счастью, не всегда - мысли других людей, что этому его научили австрийские психиатр и невропатолог - профессора Абель и Шмитт. Точнее, не научили, а сказали ему, шестнадцатилетнему пареньку, что он удивительный медиум, что ему надо непрерывно тренировать свои способности.

Случилось это так. Мессинг попал в Берлин и подрабатывал там посыльным. И вот однажды его послали с пакетом в какой-то пригород. По дороге он потерял сознание... Вот как об этом рассказывал он сам:

«Это был голодный обморок, я ведь жил скудно, зарабатывал мало, хоть плачь. Меня привезли в больницу. Пульса нет, дыхания нет. Тело холодное. Перенесли меня в морг. И могли бы легко похоронить в общей могиле, если бы какой-то студент не заметил, что сердце у меня все-таки бьется. Он сказал обо мне профессору Абелю, и тот легко увидел, что я нахожусь в летаргии. Абель привел меня в сознание, начал ставить на мне свои опыты. Он уверял, что я могу управлять своим организмом как хочу.

- Какие опыты ставил на вас Абель?

- Я всего не помню. Обычно он отдавал мне мысленно различные приказы, и я выполнял. Скажем, в печку прятали монеты. Я должен был их найти, достать из печки, но не через дверцу, а выбив молотком кирпич или кафель в стене. У меня все легко получалось. А после Абеля я начал зарабатывать деньги при помощи своих развившихся способностей. У меня появился импресарио Цельмейстер. Потом он меня продал в паноптикум, где я работал мертвецом. Как? Да очень просто. Приходил на работу, ложился в стеклянный гроб и приводил себя в каталептическое состояние ровно на трое суток. Внешне я ничем не отличался от покойника».

Предсказал будущее Кубы

- Мне известно, что однажды он сознательно впал в каталепсию и начал предсказывать будущее в связи с известным кубинским кризисом, - вспоминает Вадим Чернов. - Тогда американцы обнаружили ракеты на Кубе и весь мир замер в тревожном ожидании. Мне об этом рассказывал Хвастунов. Мессинга пригласили в Советский комитет защиты мира. В печати об этом я нигде не читал. Так что, возможно, это еще одна легенда, миф о ясновидце Мессинге. Но есть там одна деталь, которую трудно выдумать: Вольф Григорьевич в состоянии каталепсии написал, а не сказал лишь одну фразу: «Войны не будет!»

Мыслью предотвратил аварию

- В один из вечеров, услышав от Вольфа Григорьевича, что он устал и не намерен беседовать со мной, как обычно, чуть ли не до утра, я спрятал записную книжку в карман, распрощался и с большой неохотой пошел по длинному гостиничному коридору, - продолжает Вадим Сергеевич. - Но вдруг услышал за спиной быстрые и легкие шаги. Мессинг догнал меня, взял за плечи и, пристально глядя в мои глаза, сказал:

- Ты вот что... Поезжай домой без фокусов. Я виделся с твоей матерью. Она мне сказала, что ты гоняешь на мотоцикле как бешеный. А что, нельзя потише, поосторожнее? Мать очень беспокоится за тебя и боится, что ты однажды разобьешься. Я ей пообещал, что буду оберегать тебя... Но и тебе нужно быть благоразумным. А еще лучше будет, если ты вообще перестанешь гонять на этом дурном транспорте. Обещаешь?

- Конечно, Вольф Григорьевич, - легкомысленно ответил я. - Совсем забросить «Симсон», гонки, конечно, не получится, а вот осторожным я буду.

- Смотри, - пригрозил он, - я буду наблюдать за тобой. Раз помогу, два...

Он подал мне свою прохладную и, как всегда, сухую ладонь. Мы распрощались. Я сбежал вниз с четвертого этажа, прошел к автостоянке, где замкнутым стоял мой верный и любимый «Симсон». Это был мощный гэдээровский мотоцикл с четырехтактным двигателем. Он мог легко развивать скорость до ста пятидесяти километров в час. Иногда гаишники пытались догнать меня, но я на «Симсоне» легко уходил от них.

Зарокотал могучий двигатель. Он, как и положено спортивному мотоциклу, выхлоп имел напрямую через расширитель газов и без глушащих звук устройств. Садясь на мотоцикл, я глянул через плечо вверх и увидел в окне гостиничного номера худощавую фигуру Мессинга. Он действительно наблюдал за мной, как и обещал.

Было уже поздно, ведущая в гору улица Мира была совершенно пустынная. До поворота на Краснофлотской, где я жил в те годы, было несколько километров абсолютно прямой дороги с хорошим покрытием. Я вспомнил предупреждение Вольфа Григорьевича и решил, как говорится, проверить его.

Я крутанул ручку газа на себя почти до конца. «Симсон» взревел и начал так стремительно набирать скорость, что моментами переднее колесо поднималось в воздух, и я мчался на одном заднем. Но мне этого показалось мало. На скорости более ста километров в час я решился на большую глупость - поднял ноги и положил их на руль.

Тогда улица Мира плохо освещалась, но у «Симсона» была мощная фара. Луч света от нее бил чуть ли не на полкилометра, и я хорошо видел дорогу. И вдруг впереди возник другой сноп света. Пересекая мое движение, мчалась машина. Она тоже куда-то торопилась. В какое-то мгновение я оцепенел, когда понял, что к перекрестку мы подъедем одновременно и я врежусь в машину или она в меня. Мне надо было немедленно тормозить, но как, если мои ноги упирались в руль мотоцикла? Быстро опустить их, нащупать правой ногой педаль тормоза и нажать на нее я не мог.

И тут я услышал внутри себя спокойный голос Мессинга: «Перегнись и прибавь газу. Увеличь скорость».

В одно мгновение я сложился, как перочинный нож, мой подбородок коснулся коленей, правая рука дотянулась до спасительной ручки газа и повернула ее на себя до упора. Мотоцикл рванулся вперед и... я проскочил перекресток на секунду раньше, чем машина «Скорой помощи». Лишь после этого я глянул на спидометр и увидел, что стрелку указателя скорости зашкалило!

А еще через несколько минут я, весь мокрый от пережитого, ставил мотоцикл в гараже родительского дома...

Уже дома я пришел в себя и усомнился в том, что слышал в себе его спокойный голос. Раздался телефонный звонок. Трубку взяла моя мама, на мгновение побледнела, слушая Вольфа Григорьевича, потом сказала:

- Ему ты нужен.

Я взял телефонную трубку и услышал отрывистый, как лай, голос сердитого ясновидца:

- Я все видел! И если ты в дальнейшем будешь фокусничать на своем мотоцикле - пеняй на себя!

- Вольф Григорьевич, - начал оправдываться я, - как вы...

Но он бросил трубку.